АКТУАЛЬНОЕ ИСКУССТВО УКРАИНЫ: ИЗ 1980-х в 2000-е

Более чем двадцатилетняя история украинского актуального искусства (начало ее - историческая репрезентация "Печали Клеопатры" Арсения Савадова и Юрия Сенченко на молодежной выставке в Москве 1987 года) предоставляет довольно внушительный перечень имен, событий, произведений. Немалый временной период совершенно очевидно является важным этапом в развитии отечественного искусства конца ХХ - начала ХХІ века. Но как ни странно, целый пласт актуального искусства, - с многочисленными выставочными проектами, с признанными художниками, с галеристами и коллекционерами, - в общественном мнении до сих пор остается "неустоявшимся пространством с нечеткими границами" (Г.Ельшевская). И тому есть ряд причин.

Следует отметить: не считая первого и последнего пятилетий своего развития, украинское актуальное искусство практически не имело регулярного освещения в прессе, а значит, и арт-критики, было обречено на маргинальное существование. 1990-е - это "темные века" украинского искусствознания, почти не доносящие до нас печатного критического текста, адекватно освещающего то или иное художественное событие (вступления к каталогам и аннотации не в счет). Только в последние несколько лет определился начальный этап создания истории актуального искусства - собирание материала. Парадоксальная для Украины ХХ века ситуация состоит в том, что необходимой информацией для создания полноценной истории искусства 1990-х обладают только участники и посетители-завсегдатаи выставок, они могут восстановить канву событий, а "непосвященным" это не доступно. Выход из этой нездоровой герметичной ситуации наметился, в частности, благодаря статьям в академических сборниках, которые совсем недавно обходили стороной актуальное искусство (Сучасне мистецтво, Мистецтвознавство України и т. д.). Можно констатировать и такое отрадное явление, как появление регулярной арт-критики во многих ежедневных газетах и еженедельниках, где обзоры выставок пишут не журналисты, а искусствоведы. Крайне важным для самоосмысления искусства является и вменяемая специализированная пресса, а именно периодические издания по искусству (Галерея).

Оглядываясь на прошедшее двадцатилетие, мы можем совершенно определенно выделить в нем два периода. Первый - это яркий и непродолжительный расцвет трансавангарда (1987 - 1993), завершившийся двумя знаковыми событиями: гибель Олега Голосия, "Моцарта новой украинской волны", воплотившего в своем творчестве все особенности направления, и открытие в Киеве Центра современного искусства Джорджа Сороса (ЦСИС). 

Последнее событие стало одновременно и началом второго периода, времени прорыва в украинское искусство западных медиа-технологий. Молодой ЦСИС представил в конце 1993 года в Медицинской библиотеке проект "признанного мирового лидера видео-арта" Вуди Васулка, американца чешского происхождения. Открылся путь к новому пониманию создания и существования предмета искусства. Отныне дорогостоящие кураторские проекты украинских художников чередовались с не менее масштабными просветительскими экспозициями "передовых художников Запада". Главными фигурантами художественной сцены стали вчерашние трансавангардисты (Василий Цаголов, Арсений Савадов, Олег Тистол, Александр Гнилицкий и др.) и новое поколение (Глеб Катчук, Иван Цюпка, Ольга Кашимбекова, Дмитрий Дульфан и др.). Сформировался круг молодых кураторов-искусствоведов, воспитанных деятелями актуального искусства (Надежда Пригодич, Екатерина Стукалова, Елена Михайловская), возникли специализированные галереи (Карась, Бланк-арт, L-арт, РА), финансировались некоммерческие проекты на Международных Арт-ярмарках. Появилась и своя пресса, правда, далекая от регулярности выхода (Парта, Terra Incognita).

Интересно заглянуть в художественные журналы почти двадцатилетней давности - они ярко характеризуют расстановку сил и состояние арт-критики рубежа 1980-1990-х годов, т. е. ситуации "на старте". Например, некий автор статьи в единственном на тот момент художественном журнале Образотворче мистецтво наивно анализирует трансавангардное полотно Василия Цаголова с точки зрения формы и содержания, совершенно в духе соцреалистической критики. Конечно, он приходит к крайне неутешительным выводам, он растерян: профессиональное чутье не позволяет проигнорировать действительно выдающееся произведение, а получается ерунда. Не лучше была ситуация и в самой среде "новаторов": тексты нынешнего классика арт-критики Александра Соловьева, опубликованные в российских изданиях (единственная на тот момент трибуна для "новой украинской волны") грешили замутненностью смысла, невнятностью и запутанностью выражения. Вообще, тексты первой половины 1990-х, кажется, были инспирированы опусами московского концептуализма, понятыми и принятыми, вопреки их изначальному назначению, украинскими критиками всерьез.

Позже, во второй половине 1990-х, Образотворче мистецтво уже не "опускалось" до обзора и анализа выставок актуального искусства, выбрав для себя специализацию: национально-патриотически ориентированное искусство украинских художников в стране и диаспоре. Интересующее нас искусство в эту категорию не попадало, скорее, виделось врагом, и это удивительно, так как украинское актуальное искусство никогда не выбрасывало из сферы своих интересов ни современности, ни прошлого Украины. Но интересно, что тенденциозность все-таки пошла на пользу старейшему украинскому журналу по искусству: его авторы вынуждены были искать язык описания нереалистических произведений - ведь "национальный стиль", к возрождению которого они так стремились, был противоположен унаследованной от соцреализма теории и практике. Поэтому не удивительны робкие попытки обращения сегодняшнего Образотворчого мистецтва к жизни актуального искусства: возможно, именно изучение отечественного модернизма и андеграунда подведет к мысли о преемственности традиций.

С другой стороны, тексты критиков из среды актуального искусства 1990-х - начала 2000-х стали вразумительнее, яснее и предметнее. Детский период надуманного наукообразия прошел…

Только - что теперь описывать, что анализировать? Может, и нет ничего? И осталось только героическое прошлое? Можно ли обозначить начало 2000-х годов как новый период, а если так, то от чего отталкиваться?

В искусство пришло новое поколение. Традиция не прервалась. Но пришло оно из стен академии, которая почти не изменилась за постсоветское время. Куда до сих пор не приглашен преподавать (хотя бы в качестве эксперимента!) ни Василий Цаголов, ни Юрий Соломко, ни кто-то другой из классиков актуального искусства, представляющих Украину в мире. Искусству объекта, медиа-инсталляции, использованию телекоммуникаций нет места в современном художественном образовании Украины, где до сих пор царят живопись, ваяние и зодчество. Да еще компьютерный дизайн для глянцевых журналов и рекламы. И просто неоткуда взяться молодым искусствоведам-критикам, потому что соответствующие дисциплины (например, основы художественной критики) ведут те же функционеры от искусства, что и в начале 1990-х. Новое поколение кураторов и арт-критиков, как и раньше, воспитывается только в самой среде актуального искусства.

Что же касается другого важного компонента в воспитании чувств в области актуального искусства - музейной экспозиции, призванной канонизировать художественные факты и явления, то тут ситуация еще безнадежнее. Экспозиция искусства ХХ века, представленная в главном музее страны - Национальном художественном, не обладает ни полнотой, ни объективностью. Четыре зала показывают неплохую коллекцию авангарда и "бойчукистов", немного монументалистов-шестидесятников, модернистски ориентированных закарпатцев и львовян, официальную линию соцреализма, метафизическую живопись 70 - 80-х.… В одном зале - загадочные женщины Григория Гавриленко, жаркое буйство красок Николая Глущенко, законопослушные волны Виктора Пузырькова и дробная декоративность Виктора Зарецкого. Конечно, в такой мешанине нет места искусству конца 1980-х - начала 2000-х. Да и трудно представить в этом чопорном живописно-скульптурном окружении объекты актуального искусства. Единственная работа, связанная с трансавангардом, - это "Да" Олега Голосия, встречающая зрителя на лестнице (да и то она не принадлежит музею). Другие направления в искусстве Украины ХХ века представлены скудно или не экспонируются вообще действительно из-за очень болезненной проблемы с помещениями, хотя работы в фондах музея есть, и они так или иначе вписаны в историю украинского искусства. А вот актуальное искусство в Национальном музее - это случайные произведения, которые можно сосчитать на пальцах одной руки. Можно сказать, что ситуация повторяется (то есть не меняется): как возникший в конце 1980-х украинский трансавангард был "постмодернизмом без модернизма", так и теперь начинающие художники и публика знакомятся с классикой актуального искусства где угодно, только не в музее.

Институализация украинского актуального искусства происходит главным образом в галереях и крупных выставочных проектах. Важным было включение его в такой эпохальный каталог, как Мистецтво України ХХ століття (1998), где оно впервые фигурировало как самоценное и равноправное явление наряду с модерном, авангардом или соцреализмом. 

Галереи - это по-прежнему небольшие островки для посвященных, друзей и знакомых художника, и немногочисленных энтузиастов, покупающих произведения не ради вложения денег, как антиквариат, а просто, потому что нравится. Работы продаются, художники-классики не бедствуют, галереи живут и приумножаются (в последнее время появились и сразу стали известными Цех, Коллекция). Разговоры о существовании отечественного арт-рынка, продолжавшиеся более десятилетия, всех утомили, но ответа на вопрос так и не дали. Трудно не согласиться с мнением, что украинское актуальное искусство - это товар преимущественно на экспорт. Например, чтобы представлять страну на Венецианской биеннале. Внутренний рынок полулегален и неструктурирован, а возможности осуществлять некоммерческие проекты ничтожны. Арт-центр Пинчука (РАС) в 2006 году в какой-то степени поднял упавшее знамя ЦСИ (уже без Сороса) по привлечению публики к потреблению актуального искусства, но его бесстыдная роскошь и саморепрезентация лишают замысел серьезности. В общественном восприятии выставочный проект превращается в аттракцион. И хотя каждая экспозиция в РАС благодаря своей масштабности нуждается в подробном анализе и оценке, пока не появилось текста по сути, а не по поводу эмоций от шоу на вернисаже.

Новые имена, появившиеся в начале 2000-х, знаменуют собой третий период в украинском актуальном искусстве. Но насколько это качественно новый период? И может ли он быть новым в эпоху под названим "постпостмодернизм"? "Старые мастера" конца 1980 - 90-х превратились в бренды, они делают узнаваемый и покупаемый продукт. Молодые художники чаще всего отталкиваются от живописной традиции трансавангарда (Рустам Мирзоев), от искусства объекта (Наталья Мариненко), от компьютерных программ (Алексей Сай), от возможностей фотографии (Артем Волокитин). Их искусство довольно разнообразно, и сильно отличается от "брутального и эротичного" (Е.Стукалова) творчества старших товарищей. В общей массе оно производит впечатление адаптированных "для быта" находок предыдущего периода. Характерно, что переходя из небольших галерейных помещений на простор "некоммерческих" проектов Центра Пинчука (а туда сразу же попала почти вся молодежь), они не меняют своего масштаба, не разрастаются во что-то принципиально иное. 

Оригинальность того или иного молодого художника зачастую определяется локальной украинской ситуацией, для которой данное явление ново. Исключением стало творчество Алексея Сая, которое сразу снискало мировое признание. Сай иронично обыгрывает офисную культуру, используя совершенно далекую от изобразительных задач программу Excel. Его сценки из офисной жизни, роскошные натюрморты и экзотические пейзажи состоят из ячеек отчетов, графиков движения товаров и бланков платежек, - то есть всего того, что составляет реальность для большинства современных людей.

Симптоматично, что среди множества различных художественных проявлений сегодня ведущей остается живописная практика. И дело, думается, не только в известной консервативности автора и потребителя, но и в укоренившемся национальном представлении, что художник - прежде всего "маляр", то есть тот, кто умеет обращаться с кистью и холстом. Это мнение канонизировали основоположники актуального искусства, и потому до сих пор, независимо от сферы деятельности, "гамбургским счетом" для творца является его профессионализм живописца и рисовальщика.

Популярные в 1990-е дебаты вокруг места украинского искусства в международном контексте уходят в прошлое, теряя свою остроту. Вероятно, кроме авангарда, украинское искусство ХХ века имеет мало шансов вписаться в мировой художественный процесс. Особенно остро это понимание переживается актуальным искусством. Ибо невозможно получить мировое признание, только интерпретируя находки интернационального стиля, не предлагая продукта собственной национальной традиции.

Для нормального развития актуального искусства в Украине важна внутренняя ситуация, собственное самосознание, обретение прочного места в отечественных институциях, и окончательное его признание. Необходимо вписаться в контекст украинского искусства ХХ века, легализировать себя, показать, что только на первый взгляд это явление взялось ниоткуда, развивалось фрагментарно и прерывисто. На самом деле все органично вырастало из самых недр отечественной художественной практики минувшего столетия. Нет разрыва традиции в конце 1980-х годов, все еще ощущаемого некоторыми искусствоведами и художниками. Приятие себя таким, как есть, - это путь к преодолению комплексов неполноценности, выработке нового художественного языка, обретению той индивидуальности, которую мы так стремимся разглядеть, сравнивая себя с другими на международных форумах.  

…Что же касается даты начала третьего периода в развитии актуального искусства, то могу предложить 2003 год. Это время проведения выставки "Первая коллекция" с ее заявкой на музеефикацию традиции от трансавангарда до сегодняшнего дня, появления серьезной отечественной инициативы поддержки искусства. Хочется верить, что вскоре заполнятся и другие лакуны в системе украинского актуального искусства.  

Оксана Баршинова, 
историк искусства